Читать интересную книгу Deja Vecu [Уже пережитое] - Георгий Кузьмин

– Ругался, – говорю я. – Сказал, что на сессию не отпустит.

Глядя на меня она делает затяжку и глубокомысленно, на сколько это возможно в её случае, молчит. Она ждёт продолжения, но его не последует. Я вообще не многословно глаголю о своих промахах.

– За что ругал-то? – берёт она инициативу.

– Да так. Сказал, чтобы я ежедневник завёл.

– Ну и что же тебе мешает? Начни прямо сегодня! Ты ведь сегодня на встречу ходил? Вот напиши там: в десять часов там-то и там-то встреча с тем-то и тем-то. И так всё распиши, а потом в конце дня все пункты зачеркнёшь. Мне тут в интернете посоветовали так делать. Только про число и месяц не забудь, а то я тебя знаю.

Блин, и она туда же!

– Да уж, спасибо тебе, Лен. «Упырь» мне мозги промывал по поводу ошибок, и вот ты теперь про это…

– Ой, да брось, невозможно жить и не совершать ошибок. Ты же знаешь.

– Лена, это называется фатум. Всё предрешено…

– Я не об этом…

– Подожди! Каждый наш шаг как бы уже предрешён, правильно?

– Именно так я бы…

– Ну если с точки зрения фаталиста.

– Если только так.

– Так вот, – вошёл я в раж. – Если что-то на свете «должно» случиться, то оно случится. И вот эти самые наши ошибки, это ни что иное, как следующий шаг «судьбы». Развитие событий, последствия которых влияют на наше будущее. Но, вот, к примеру, в шахматах можно просчитать следующий ход противника, почему и в жизни нельзя так сделать?

– Наверное можно. Только для этого нужно знать, что будет потом. А это невозможно. Наша жизнь слишком непредсказуема.

Я тушу, точнее жестоко давлю свой окурок в пепельнице, жалея о том, что не обладаю даром прорицания.

– А ты фаталист? – спохватилась Лена и тоже затушила свою сигарету.

– Наверное, да.

Беседа о «вечном» в часы рабочего дня – что может быть банальнее? Продолжение было под стать началу, ничего сверхъестественного и непредсказуемого. До шести часов я совершил несколько телефонных звонков, сделал вид, будто создаю какие-то документы на компьютере, и разбил-таки в ежедневнике весь свой рабочий день по часам. Сделал именно так, как мне посоветовали – аккуратно вывел число с месяцем в углу справа, напротив каждого события поставил время, и даже некоторым сделал комментарии в скобках. В общем снова почувствовал давно ушедший неприятный привкус жизни первоклассника.

Так меня и застал уходящий по своим домашним нуждам Павел Викторович.

– Во-во, – сказал он, чуть склонившись надо мной. – Теперь будешь наперёд своё время планировать.

Улыбка послушного дебила расплылась у меня по лицу.

– Стой, – «упырь» снова склонился надо мной. – А что это ты в конце ежедневника пишешь? Почему не в начале?

Опять ему всё не слава Богу! Почему каждый раз он чем-то не доволен? Клеймо на мне, что ли?

– Я просто решил пока такой завести…

– Всё у тебя через… – закатив глаза мой мучитель удалился в сторону выхода, и через пятнадцать минут настал мой черёд бежать с места боевой славы.

Рванув в недра метрополитена через сорок минут я оказался возле долгожданного дома. Но не своего. Если орудовать метафорами по полной, то я являюсь партизаном собственной жизни и делю свои будни на два лагеря – дом с моими родителями, и её отдельная съёмная квартира. Почему она живёт отдельно от своих, рассказывать не буду, просто у них так заведено. Сегодня был по расписанию «день с ней» со всеми вытекающими. Пусть каждый думает в меру своей необузданной фантазии, что же это за такие «вытекающие», я же лично предпочитаю об этом молчать. Так томно, знаете ли, молчать, глядя куда-то вдаль, улыбаясь себе под нос.

Сидя на диване перед телевизором, после всех «разговоров вежливости» и красноречивого пересказа обычного понедельника, я вспомнил об одной вещи, которую забыл сделать на работе. На этом моменте, именно с дивана в десять часов вечера, моя жизнь перестала быть обычной. Когда бледный понедельник подошёл к концу, и, судя по всему, предвосхищал такой же безликий вторник. С этого места мои заявления о нудности и серости аннулируются. Это не значит, что этот день пройдёт и наступит другой, просто наша жизнь слишком непредсказуема, как сказала Леночка.

– Ань, – ору с дивана имя своей девушки, по-моему даже очень хорошее имя, как тысячи других, единственное в своём роде. Каждое имя для кого-то становится единственным, можно сказать «судьбоносным». Как, например, Надежда или Анастасия, Кристина или Юля. Как там пел Утёсов с винила? Унося покой и сон. – Ань, чем у тебя так пахнет?

– Да это рыба подгорела, – доносится с кухни.

Этой рыбой уже весь дом пропитался и запах в нос врезается словно игла, но сказать об этом при входе в дом я посчитал верхом неприличия. Зато орать об этом с дивана – очень даже позволительно.

– Не дождалась меня, пресноводная?

– Ну да, – улыбаясь, подошла Анюта, вытирая руки о полотенце лежащим на плече. – Чего там показывают?

– Ничего хорошего. Не принесешь мне мою сумку?

– Берёшь работу на дом?

– Ага, домашнее задание буду делать, а то родители наругают.

Аня принесла мою сумку и плюхнулась рядом, привычным движением положив руки мне на плечё. На мгновенье воцарилась такая сиюминутная идиллия, ради которой хочется жить.

– Родители это хорошо, – вздыхает она. – Я наверное через месяц съезжаю.

Плохая новость, это означает, что видеться мы будем крайне редко. Катастрофа!

– Но почему? – спрашиваю я и достаю ежедневник.

– Что-то у них там с деньгами как-то не ладится.

– А меня грозятся на сессию не отпустись.

– Ты уже говорил. Да, это печально. А ты к сессии-то готов? Она ведь уже скоро?

Мой глубокий вдох красноречиво ей рассказал обо всём, о чём я молчал.

– Да уж, всё у нас здорово – ты менеджер в компании на средней зарплате, и студент под вопросом. Я скоро съезжаю, и хрен знает, чем всё это обернётся.

– Всё будет хорошо, – универсальный ответ мужчины на всё, что бы не случилось. Банально, но в большинстве случаев действительно помогает.

Аня погладила меня по плечу и начала рассматривать книгу в моих руках.

– Откуда у тебя это? – нахмурила она свои очаровательные бровки. – Я раньше у тебя не замечала этой книги.

– Да я никогда и не вынимал её из сумки. Помнишь, две недели назад я домой на такси вернулся?

Она кивнула.

– Мы тогда загуляли на новогоднем корпоративе. У Китай-города. И меня что-то «торкнуло» одному погулять. Пьяным «вдрызг». Ну и заблудился я в этих грёбанных переулках. Холодно, пустынно, короче «брр». И вдруг натыкаюсь на какой-то магазинчик. Я даже продавца помню смутно. Забежал я туда погреться, а вышел уже с этим.

Мы пролистали странный ежедневник в кожаном потрёпанном переплёте. Слово «странный» очень мягкое прилагательное в адрес этого предмета. Весь исписанный и почёрканный. Даты, оставленные предыдущим владельцем, не соблюдали ни какой хронологической последовательности. Некоторые события были написаны несколько раз подряд и зачёркнуты. Этот человек был либо ярко выраженным склеротиком, либо постоянным клиентом «Жёлтого дома».

– Зачем ты его начал?

– Какая ты всё-таки не экономная у меня. Тут осталось ещё несколько страниц, а эта штука мне стояла почти всех новогодних сбережений.

– Что??? Ты отдал за это…

– Я же говорю, пьяный был.

Стукнув меня по плечу, между прочим, очень больно стукнув, Анька отвернулась с миной на лице. С укоризненно назидательной миной, уж она это умеет. Игнорируя поведение своей благоверной, я перелистываю на страницу, где была моя запись, беру ручку и на секунду задумываюсь.

– Что ты делаешь? – забыла о мине Аня.

– Буду зачёркивать события этого дня. Ведь они уже прошли.

– Тогда сделай запись обо мне. На десять часов вечера.

Я послушался и написал «У Ани на диване перед телевизором». Так, забавы ради. Как полноправный обладатель этой книжки, я имею право на такие глупости.

Обычный понедельник, усталость, запах рыбы, диван, Анька повисла на моём плече, и что-то бормочущий телевизор.

Я заношу руку над первой своей записью.

Аня прижалась ко мне, и её нежное дыхание приятно щекочет мне ухо.

Прощай понедельник, говорю я сам себе, и зачёркиваю запись о встрече в кафе.

Глава 2

Возраст: 21 год

Место: Москва

ШМЯК

Хотелось бы заострить внимание, что это похоже ни на «трах-тара-рах», ни на «ба-бац», и не в коем случае ни на «бум». Именно ШМЯК. Нечто подобное можно почувствовать, когда быстро едешь и смотришь в окно. И вот закрываешь глаза на несколько секунд, а открыв, видишь совершенно другой пейзаж. Такое своеобразное моргание с затяжкой. Только в моём случае, моргаю не я, а моргают мной. Мягко и легко моргают всем моим естеством. Как это ещё описать? Только ШМЯК.

И так, ШМЯК!

Запах кофе вперемешку с какими-то специями и табачным дымом врывается в мои лёгкие. Никакой усталости и сытости от Анькиной еды и в помине нет. Только негромкий шум немногочисленных посетителей, витрина с утренней зимней Москвой и «пиджак» напротив меня.